Российский МИД (как и советский), судя по его официальным сообщениям, практически никогда не бывает доволен происходящим в мире. Он постоянно «не удовлетоворен», «крайне обеспокоен», «возмущен», «испытывает глубокую тревогу», в лучшем случае — «считает недостаточным» или «ожидает четкого осуждения». Вот и теперь наследники Молотова и Громыко страшно обеспокоились «вопиющими случаями арестов общественных деятелей Юго-Востока Украины и другими фактами нарушений прав человека украинскими властями».

Имя арестованного «общественного деятеля», правда, названо только одно — Павла Губарева, бывшего «баркашовца», а потом — члена партии, которая на Украине составляет здоровую конкуренцию партии Жириновского. Так называемого «народного губернатора Донбасса», чьи сторонники захватывали областную администрацию, а его несколько сот человек «избрали» прямо на митинге, презрев такие смешные формальности, как законы Украины. Возглавившего «Народное ополчение Донбасса» и требовавшего «референдума о независимости» области (по российским законам, свершенное Губаревым немедленно привело бы к аресту).

Его состояние у российских дипломатов вызывает «глубокую тревогу», поскольку он был «по надуманным основаниям обвинен в организации массовых беспорядков и попытке раскола Украины». И, как тревожится МИД, «сообщения СМИ дают основание говорить о начале «охоты на ведьм», массовых преследований инакомыслящих, политических гонений и репрессий против всех, кто осмеливается выражать несогласие с властью «майдана» (никаких фактов «гонений» и «репрессий, по обыкновению, не приводится)...

Хочется снять шляпу перед этими мужественными борцами за права человека за рубежом (что, впрочем, было «родовой чертой» отечественной дипломатии и пропаганды с советских времен). Ни один мускул не дрогнул на лице этих гуманистов и правозащитников, когда в России преследовали инакомыслящих и фабриковали политические дела против тех, кто осмеливался выражать несогласие с путинской властью (а когда суд в Страсбурге давал этим репрессиям адекватную оценку, они называли судебные решения «политически мотивированными»).

Со стоическим терпением эти люди сносили массовые нарушения прав российских граждан — на справедливое правосудие, честные выборы, свободу слова и свободу собраний (а все доклады ПАСЕ или ООН, констатирующие эти нарушения, они называли «проявлением антироссийских настроений»).

Ни слова протеста не вырвалось из их пламенных уст, когда по надуманным основаниям были обвинены в массовых беспорядках и отправлены за решетку «узники Болотной». Когда арестовывали сажали Алексея Пичугина и Михаила Савву, Алексея Гаскарова и Евгения Витишко, Максима Петлина и Сергея Удальцова, Алексея Навального и Петра Офицерова, и многих других, чье преследование было очевидно политически мотивировано и не имело к закону никакого отношения.
А ведь никто из перечисленных, — как и других, преследуемых в России политических и гражданских активистов, — не захватывал с оружием в руках административные здания, не брал заложников (требуя, подобно террористам, их обмена на задержанных соратников), не ставил перед собой «живым щитом» женщин и детей, и не призывал разрушить свою страну, передав часть ее чужому государству.

Не потому они и не заслужили у российских дипломатов статуса политзаключенных, которых надо защищать?